Песни барда Talek "Lost Soul", исполненные на шарде

Архив старинного топика с ПГ.

Джустиану

Как грустно жить мне в этом мире,
Где в повседневной суете
Уходят лучшие герои,
Кляня сей мир в своей душе.

Где ради гонора пустого
Герои гибнут без причин
Под смех несчастного "больного",
Лишившего их жизни сил.

Убийство праздное, пустое
Лишит кого - угодно сна.
Но мы терпеть не в силах боле.
Злодей получит все сполна.

Мне жаль, что разума лишенный,
Злодей избрал убийства путь.
И весь ущерб им причиненный,
Меня заставил вылить грусть.

Дон Джустиан, не надо грусти.
Оставь мне праздный сей удел.
Здесь, лишь с тебя, в походах люди
Старались жизни брать пример.

И паладин, и клирик тощий,
И тифлинг, что в сей мир попал,
И я, певец ума лишенный,
С тобой так долго встречи ждал.

Не уходи. Промчатся годы.
Они по жизни всей сильней.
Минует боль и непогода,
Мир станет лучше и добрей.

Битва наших клинков

Битва наших клинков –
Словно стук наших сердец.
Смерть - достойный конец,
Для падших героев покров.

Нам не дано обладать
Мудростью прошлых веков.
Смерть – это только момент
Опавших рук и оков.

Путь нам не близкий лежит
Мимо лесов и болот.
Холм за лесом стоит,
Битва героев там ждет.

Тускло блестят мечи
Рыцарей падших – Рок.
И средь теней ночи
Виден волос клок.

То лич затаился во тьме,
Прячется он от глаз.
Может найдется тот,
Кто даст наступать приказ.

Тихий шелест листвы,
Отвел охранникам взгляд.
И клир, говорящий псалмы,
Был этому рад.

Вздев к небесам крест,
Он попросил сил.
И пал на землю свет
И нежить он подкосил.

С башни вырвался луч,
И спину клиру пронзил.
А c холмовых круч
Нежити вал покатил.

Слышен тяжелый хрип,
Разорванных глоток их.
Тихий речитатив
Будет сюрпризом для них.

Спокойно стоит друид,
Глазом за ними следя,
Лишь на руках гудит
Жизненной сила струя.

Вот накатила толпа
И раздался вой.
То Л’Арден, кряхтя,
Принес им вечный покой.

И расцвели цветы,
Где прокатился вал,
Сметающий мертвые лбы,
Леса и жизни шквал.

Темень ночи порвав,
Блеснул серебра клинок.
Теней пелену сорвав,
Тифлинг сделал рывок.

Ллейтиан - сильный боец,
Рапиры не спрячет она.
Но будет всему конец.
И слава, и честь, и хвала.

И падший принес с собой
Мертвым душам покой.
И кровь драконья в нем,
Пылает и плещет огнем.

Лишь мага сломала боль
От прожитых раньше дел.
Трется о спину конь,
А маг весь пока не удел.

Ночь еще глубока,
И тянется и течет.
Но глядя на мертвых, слегка
Душа до боли поет.

Тяжелый им выдался день.
Но мы не оставим их след.
И не остынет тень,
Их прошлых битв и побед.

Битва наших клинков –
Словно стук наших сердец.
Смерть - достойный конец,
Для падших героев покров.

Поход к дуегарам

Забытый лес. Покой и ужас.
Здесь Рендер бродит меж стволов.
Суккубов хор наводит стужу
В крови у путников миров.

Кровавый свод лесов дремучих
Хранит в себе немало тайн.
Здесь дуегары невезучих
Хоронят средь камней – вейнтайн.

Здесь, со времен миросозданья,
Нашли они себе приют.
Они живут здесь охраняя
Очаг свой, жизненный уют.

Ступая поступью тяжелой,
Клир Никлас обнажил свой меч.
И в битве жаркой, скоротечной
Он снял башку дуегу с плеч.

Мы тут идем, как шторм разбоя.
Повсюду сея смерть и боль.
И Джустиан с разгаре боя
Наносит свой врагам урон.

Святой удар с небес стремится
И нет у злыдней ничего,
Чтобы немного отклониться
С пути сильнейший чар его.

Звучат клинки булатной стали.
Плетут загадочную вязь.
Друзья не знаючи устали
Гарцуют вихрем закружась.

Но кончен бой, и кровь ранений
Стекает на землю струей.
Устав от боли и сомнений -
Душе необходим покой.

Окочен день

Тихо трещит огонь,
В печке горят дрова.
Сохнет булатная сталь
И - моя голова.

В дымке тумана болот
Много исхожено миль.
Здесь же, вдали от забот,
Тихо, как в полный штиль.

Тут я нашел друзей.
Ллейтиан, Ксандер, Джу.
Сайрус, движеньем бровей,
С нас прогонял тоску.

Вместе мы шли в ночи
В поисках славы людской.
Пели песни мечи,
Кровь, собирая порой.

Биста жуткую пасть
Джу разорвал в миг.
С луком на перевес,
Девушки образ тих.

Ксандер с мечом в руках.
Рядом священник и я.
Бьется Слаад в муках.
И жаром пышет земля.

Вот и закончился наш
Длинный поход боевой.
Здесь - за бокалом «Араш»
Дадим мы душе покой.

Тихо трещит огонь,
В печке горят дрова.
Сохнет булатная сталь
И - моя голова.

Зарисовки

Наш путь тяжел, а мир суров.
И странно чувствовать глубоко,
Как смотрит вниз, с высот богов,
На нас презрительное око.

Глазами брошенной собаки
Смотрел я в этот мир богов
Где средь широкой водной глади
Стоял сей град во век веков

Повсюду звук бокалов звонкий
В таверне «Орочьи клыки»
Я тут брожу как пес бездомный.
Наверно сдохну от тоски.

...

Бренча доспехами вояка
Бежит вздымая пыли клуб
А через миг на радость ада
Несут его остывший труп.

...

Вот голый дварф из храма вышел.
Он зол и на судьбу обижен.
Но сердце доблести в груди
Не даст пропасть ему в пути.

...

Вперед друзья! Во славу чести!
Мы начинаем наш поход.
В глухой дали мы будем вместе,
И в час лихой нам повезет.

...

Ура! Ура! Взметнем мечи
В знак окончания сраженья.
Теперь немного помолчим,
Переживая те мгновенья.

...

Летний вечер тих и свеж.
Элвин делится заботой
С Птахой – птицею небес,
Что порхает здесь душою.
...

Дракон

Хранитель мудрости вселенной
Нашел в горах себе приют.
Но жажда славы неуемной
Нарушит все же твой уют.

Клинок булатной звонкой стали
Лишил тебя и снов и сил.
И песня льется грусть-печали
Хоть ты об этом не просил.

Прогулка с Чандо "Пивное брюхо"

Взвалив на плечи груз обузы,
Искателя достойной музы,
Удалый Чандо, наш друид,
Пошел со мною на пикник.

Лишь только сделав первый шаг,
На миг остановил он взгляд
На девушке столь необычной,
Ко взорам вовсе не привыкшей.

Рыжий волос, глас глубокий,
Пара крыльев за спиной.
Взгляд презрительный, раскосый.
Пара рог над головой.

- Демон! Демон! Все сюда.
Я убью исчадье ада.
- Подожди, гостья она,
Убивать ее не надо.

Обуздав свой нрав суровый,
Чандо свой продолжил путь.
И прилег под куст ивовый,
Чтоб излить природе грусть.

Путь не близкий нам пришелся,
Через лес среди холмов.
И к суккубам ход нашелся,
Чей, известно, нрав суров.

Тут мой путь с ним оборвался,
Как и жизни самой путь.
В храме я ведь оказался,
И не радуюсь ничуть.

Лейлона вечер тих

Лейлона вечер тих.
Льется с небес лазурь.
С моря пришел бриз,
Легкий предвестник бурь.

В последних лучах зари
Башня магов стоит.
Там, под скрипы пера,
Дело волшбы кипит.

Труден и сложен их путь,
Магов на сей земле.
Льется по склянкам ртуть,
Место оставив воде.

Молча охранники бдят,
Следя за порядком вокруг.
Они от ворья охранят
Почтенных лиц узкий круг.

За стойкой Терри застыл.
Кислятины продавец.
Стол полной чашей накрыл
Какой-то шустрый юнец.

Музыка тихо звучит,
Горский, напомнив марш.
Громко огонь трещит
Дрова превращая в прах.

Путники мило шутят.
Гоняя все мотыльков
Они о судьбе говорят,
Срывая та Срывая тайны покров.

У пристани корабли,
Товаров привезших груз,
Качаются в такт волны,
На нас навевая грусть.

Квин у храма стоит,
Милость даря свою,
Тира святыню чтит
И читает молитву ему.

Тихо, уютно тут.
Робкий шелест листвы.
Стоит прихожан гурт
Внимая словам мольбы.

И лес покоем душу лечит...

Дорога вьется без начала.
Дорога вьется без конца.
Сначала у болот петляла,
Потом - в край дивный завела.

Повсюду хор лесных созданий:
Листвы, лягушек, птиц, травы.
Тут со времен миросозданья
Нет повседневной суеты.

Тут нимфы песнь тревожит душу
И лечит раны злой медведь.
Олень лесной, навострив уши,
Нашел свой мох и начал есть.

Тут ягуаров тень мелькает
И львы рычат во тьме ночной.
А филин, что в ночи летает,
Качает круглой головой.

Волки кружатся под горою,
Затеяв утренней зарей,
За право с самкой молодою
Дать отдохнуть себе душой.

Вдали от города людского,
Вдали от праздной суеты
Ты понимаешь, как немного
В тебе осталось доброты.

Ты в ратных днях погряз сугубо.
Рубя мечом не глядя в мир,
В твоей душе на редкость пусто.
Здесь ждет тебя покоя пир.

Оставим позади сраженья,
Осмыслив действия свои,
Быть может счастье озаренья
Тут осветит глаза твои.

Здесь лес покоем душу лечит,
Даря и силы и приют.
Здесь свист стрелы не искалечит
Природой данный сей уют.

Бист

Туман клубится над болотом,
Сокрыв губительную топь.
Прикрывшись ивовым кусточком,
Бист - искусатель здесь живет.

Чаруя круглыми очами,
Сей восьминогий крокодил,
Своими острыми зубами
Немало душ уж поглотил.

А ведь еще удумать надо,
Когда беда к нему придет,
Красавца красного слаада
Себе на помощь призовет.

Завидевший красу всю эту,
Закинет за плечи рюкзак
И, почесав рукою репу,
Он улизнет, в кустах пропав.

Лишь только сломанные ветки,
Кустов растущих тут и там,
Покажут путь из этой клетки
Бегущих, гордость всю поправ.

И не осудим мы их строго,
Поскольку тяжек их удел.
Ведь жизни впереди так много,
А смерть для них уже предел.

А на холмах, а на холмах...

Бредя дорогой одиноко,
Я очутился меж холмов.
Здесь валунов упавших столько,
Что сник травы уже покров.

Повсюду бродят тут энтины,
Их копья блещут на заре.
Гиганты, в позе арлекина,
Стоят тут в праздничной красе.

Не стоит тут бежать в припрыжку,
Поскольку эти сорванцы,
За краткий миг прихлопнут крышку
И потеряешь шлепанцы.

Один бежит всех тыча палкой,
Другой – рад кирпичи бросать.
Сейчас, вооружусь вот скалкой,
И стану им пинков давать.

Чтоб не повадно дурням длинным
Тут было ссоры затевать,
Пойду с кнутом, из кожи Вирма,
И стану попки им хлестать.

Тебе пою, мой Гем прекрасный

Тебе пою, мой Гем прекрасный.
Тут жизнь бурлит, как водопад.
И скромный бард, чей труд ужасен,
Вставляет слово невпопад.

Тут страсть кипит под неба сводом,
И битв ужасных слышен звук.
А средь пещер в проходе темном,
Плетет засаду нам паук.

Бокалов звон в таверне местной,
С названьем «Орочьи клыки»,
А в полумгле, что предрассветной,
Качают волны корабли.

Болота местные злосчастны.
Здесь биста дом, тут смерти дух.
И, хоть, черты его прекрасны
Испортит многим он досуг.

В пещерах кобальты ютятся,
Страшась полуденной жары.
В глухом лесу воры бранятся,
Не поделившие косы.

Тут паладина поступь тяжка,
И он несет по жизни крест
Сражений за святую чашку,
Кляня в душе весь этот бред.

Священники несутся в поле,
Как стадо буйволов, в поту,
Спеша принять пивка на воле,
И пятки почесать в аду.

В лесах друидов встретишь кучу
И рейнджер тенью промелькнет.
Веселый ветер гонит тучу
И дождик скоро тут пройдет.

Добро и зло перемешалось
И в целое одно слилось.
Тут день за днем все разрасталось
И буйным цветом расцвело.

Живи мой Гем под светом солнца
В любви и радости мирской.
И выглянув с утра в оконце,
Я улыбнусь тебе душой.

---

Качаются ветки, от солнца скрывая,
Зеленую поросль, что меж стволов,
На волю дорогу себе пробивая,
Тянется ввысь средь могучих дубов.

Не многим достанет счастливая доля,
Пробиться наверх, где есть солнца лучи.
Скорее, погибнут они от застоя
Иль быстро зачахнут они от тоски.

Кому-то доступна огромная воля,
Желание жизни и солнца лучей.
Такие пробьются сквозь счастье и горе
Чтоб стало в лесу и добрей и теплей.

Другим же готовится участь иная,
Они не способны подняться наверх.
И будут все гнить у земли и, стеная,
Стараются вызвать лишь жалости смех.

Проходят сезоны, сменяются годы,
А лес все по-прежнему жизнью бурлит.
Одни, на зло всем, растут в небосводы,
В других же лишь злоба тихая кипит.

Сайрусу

Проходят дни, уходят годы.
Дни чередой своей бегут.
То дождик льет на землю воды,
То солнца виден в небе круг.

У пруда ива ветвь склонила,
Стараясь до земли достать.
И первый лист оборонила
На водную тихую гладь.

Укрывшись здесь от непогоды,
От взоров любопытных глаз,
Сидит на бреге клирик в робе
И тихий свой ведет рассказ.

О том как много здесь он видел,
Как много пережил он здесь.
Каких людей в дороге встретил,
И как сладка бывает месть.

Он много видел, много понял,
Бродя по сказочным местам
Округи города Лейлона,
И в сердце он воздвигнул храм.

Воздвигнул храм души своей он,
Ведь обретая тут уют,
Он день за днем был жизнью полон,
И смерть свою он видел тут.

Неторопливо, плавно льется
Его задумчивая речь.
Как жаль, что скоро уж придется
Лишь память нам о нем беречь.

Я верю, что промчится время.
Минует боль и суета.
Вернется эльф наш, сбросив бремя,
С душою чистой, как всегда.

---

Качая мощными ветвями,
Шурша зеленою листвой,
Великий дуб ушел корнями
В благую почву под собой.

Омытый теплыми дождями
Он здесь растет за годом год
И стаи птиц тут без устали
Танцуют жизни хоровод.

Угрюмый хряк копытом роет,
Рыхлит слой почвы меж корней.
Он меж листвы опавшей бродит
И ищет спелых желудей.

Дуб помнит дни, когда в мир томный
Пришла пора и войн и смут.
Как боги, битвой напоенны,
Сметали жизнь саму вокруг.

Прошли давно те дни лихие.
Опала много раз листва.
И льются лютни звуки тихи,
И слышен робкий глас певца.

Покой и тишь. Настало время
И нам тут отдохнуть в тени.
И скинуть суетное бремя,
И пламя загасить войны.

Водопад у лизардов

Каменный свод пещеры над нами.
Слышен вдали шум воды, перезвон.
Ящеры хмурые ходят рядами,
А злобный шаман отбивает поклон.

Лучники смотрят сквозь прорези шлемов,
Хмуро все ищут цель для стрелы.
Здесь не бывает случайных набегов
Героев заблудших и суеты.

В дальнем краю пещеры угрюмой,
Скалы пробив, хлещет вода.
Свет тут наполнен игрой изумрудной,
Что привнесла водопада струя.

Грохотом гулким наполнив пещеру,
Льется поток хрустальной воды.
Ну, а меня тянет взяться за лиру,
Чтобы воспеть этот мир красоты.

Но не до лиры сейчас, не до лютни.
Здесь мы погибель скорее найдем,
Если поддавшись красотам безумным,
Мы осторожности грань перейдем.

Тихо, крадучись, вперед продвигаемся.
Ксан впереди освещает нам путь.
Сайрус, недобро так, ухмыляется,
Что заставляет меня вспомнить жуть

Ту, что мы встретили здесь на болотах.
Блуждая в тумане, дорогу ища.
Бист поспешил на наш громкий шорох,
Когда по болоту мы шли не спеша.

Но это все в прошлом. Бист уж повержен.
Осталась лишь память о реве его.
А здесь, мир подземный столь сумеречен,
Что хочется быстро бежать из него.

Но жажда прекрасного гонит нас все же
Только вперед и ни шагу назад.
Лица друзей становятся строже,
Как будто дорога заводит нас в ад.

С яростным кличем Ксандер
Ворвался в зал церемоний.
И уронил канделябр,
Источающий дух благовоний.

От града стрел, в грудь летящих,
Щитом паладин заслонился,
А меч запел песнь удачи
И пламенем сталь засветилась.

То клирик, взывавший к богу,
Часть сил обратил в пламень.
Чтоб подвести к чертогу
Все зло, что впитал тут камень.

Два друга сражались бок о бок.
Удача им улыбалась.
И скоро лишь огненный сполох
И мощь в их глазах отражалась.

Тяжелая была битва.
Ранений не счесть после.
Но радость глаза озарила,
И смерть покорилась их воле.

Зло пало на пол гранитный,
Пришли сюда перемены.
И стали клинок окровленный
Закончил петь песню победы.

А после сидели мы тихо
И слушали песнь водопада.
Прошло мимо нас злое лихо,
Видать, так судьбе было надо.

Визит к дракону

Ввысь устремились горные пики.
Тень от деревьев скрывает лучи
Солнца весеннего, что на горной тропинке
Мозаикой редкой оставляют следы.

Гордая поступь Клемента священника,
Здесь отдается эхом от скал.
Рядом шагает Аланд в наплечнике
Со взглядом горящим, как камень опал.

Корвин в припрыжку бежит по тропинке,
Словно ребенок, резвясь на бегу.
Мягко шагает колдунья Мелинда,
Чьи волосы плещут на легком ветру.

Все ближе к вершине стремится дорога.
Там узкое плато – дракона жилье.
И нам остается совсем уж не много
До лицезренья величья его.

Последний привал пред визитом к хранителю
Мудрости вечной, что наш мир накопил.
И как же горьки были лица воителей,
Когда, сей дракон, в разговор не вступил.

Бой скоротечный, безумный, отважный.
И вот уж упала дракона глова
На плиту гранита, от крови чуть влажной,
Во взгляде ж застыла смерти тоска.

Мы молча покинули скорбное плато,
Нам не нужна была гибель творца.
Мы лишь желали знания жадно,
А выпили чашу борьбы до конца.

Разговор у храма с Фаеларом

Я тут стоял, у храма жизни
И песней развлекал народ,
Когда со мной священник Тира
Завел словесный хоровод.

- Сэр Фаелар, священник мудрый,
Достанет ли мне жизни сил
Увидеть что, в пещерах лютых,
Клан шейдов в тьме захоронил?

И мне ответил седовласый,
Хоть молодой еще, клирИк:
-Там будет путь тебе ужасный
И смерти ты там встретишь лик.

Я б не советовал, напрасно
Туда ходить во век веков.
Тут солнце светит так прекрасно,
А там - край проклятых богов.

Во славу жизни, бога Тира,
Я заклинаю всей душой
Тебе бродить дорогой мира,
И в сердце обрести покой.

Я молча слушал, правде внемля,
Что с уст священника лилась.
И авантюры жажда бремя
Во мне на время улеглась.

Я поклонился ему в пояс,
И шепотом сказал в ответ:
- Я понял, что сказал Ваш глас,
И дам зарока я обет.

Что в долгих странствиях, в скитаньях
Я буду стороной ходить.
И в песнях и в стихопосланьях
Всю вашу мудрость возносить.

На сем закончили мы нашу
Беседу, что рекой лилась.
И я наполнил сребром чашу,
Что им для милостни неслась.

Давно уже из виду скрылся
Священник мудрый, а во мне,
Вот этот странный стих родился,
При бризе легком и луне.

Damlin, друг ты мой сердечный...

Вот это мир, скажу я вам,
Здесь приключенцев толпы бродят.
Повсюду крики, шум и гам,
И все с ума тихонько сходят.

И стали лязг, доспехов бренных,
И звон мечей, и свист стрелы.
Вся жизнь течет в делах военных,
В походах, в битвах у скалы.

Мне жалок путь толпой избранный.
В нем нет простора для мечты.
Одна лишь цель – наживы жадной
Тут правит, в мире суеты.

Качая мускулы тугие
И ловкость развивая в нас,
Сей путь принес нам дни лихие,
И, полный скорби, праздный час.

О, как отрадно было все же,
На подступах к лесной глуши,
Мне с дварфом встретиться пригожим,
И с ним пойти в тот мир тиши.

Волшебник добрый, милый Дамлин.
Ты путь решил свой изменить.
Под сенью крон, среди прогалин
Ты путеводну обрел нить.

А мне, певцу забытой музы,
В глубь леса показал свой ход.
И скинув груз мирской обузы
Со мной отправился в поход.

В поход не воинский, а просто
Вошли мы в лес, себя ища.
И здесь среди ростков березы,
Вели беседу, не спеша.

Мы наслаждались тем уютом,
Что нам дарила тишина.
Лишь пенье птиц зарей, что утром
К нам донеслось издалека.

Вели беседу мы степенно,
Без суеты, раздоров, ссор.
Часы летели незаметно,
И плавно тек наш разговор.

Олень, с огромными глазами,
Ласкался к нам, забот не зная.
И нимфа, с золота власами,
Вокруг кружила, песнь рождая.

Но все проходит, вот и мне
Пора настала попрощаться
С тем дварфом, что мне, при луне,
Дал волю к жизни возвращаться.

И я скажу ему – Спасибо,
Мой добрый друг!
Жизнь впрямь красива.
С тобой, порву порочный круг

И обрету, быть может все же,
В душе усталой равновесье.
Поскольку надоело тоже
Быть вечным образом повесы.

Что есть наш Шард?

Вся суть - театр
Где мы играем нашу роль.
Тут странный жанр -
Как будто польку, карамболь
Объединили в один миг.
Заставили плясать и прыгать.
И вот один уж ножкой - дрыг...
Другой же стал сопеть и хныкать.
Стон, вопли, смех, слеза и ярость
Летят в чертоги режиссера.
А он, любезный, хочет плакать
Смотря на нас из-за забора.
Ему осточертел весь вой,
Что тут над шардом раздается.
Никто не хочет играть роль,
Что нам по жизни достается.
Когда же сгинет аватар,
Бездушным сервером убитый,
То пустотой игры залитый,
Загаснет вмиг души пожар.
И снова вопли, злобой полны
Летят к крыльцу всего творца,
А он страданьем убиенный,
Совсем другого ждал конца.
А все стенают: «Опыт!!! Лут!!!
Опять рестарт!!! Ну сколько можно!?»
А он глядит на эту муть,
И сердцу вдруг так стало больно…
А в этой пьесе без начала
Играть нам нужно роль свою.
И в сотый раз начать сначала.
И песню спеть хотя б одну…

---

Поле широкое, поле бескрайнее.
Дуб, по средине, могучий стоит.
Зорька прекрасная, зорька вечерняя
Свой призрачный свет, красноватый, дарит.

Воин, уставший от подвигов ратных,
Под дубом великим устроил привал.
День его полон был битв всяких разных,
А к вечеру, видно, он все ж подустал.

Взгляд его пуст, он потерян душою.
Дракона в себе он сейчас победил.
И вспомнил он день, как однажды весною,
На битву со злом сам себя снарядил.

В тот день, под ударами орочьих сабель,
Упала на землю отцова глова.
И землю окрасил поток крови капель,
Когда отдала богу душу сестра.

На всей малой ферме лишь он только выжил.
Отец успел спрятать мальчишку-юнца.
Каким-то лишь чудом тогда он не сгинул,
И видел резню эту всю до конца.

В тот день он поклялся, что мир еще вспомнит,
Что злу вопреки, он остался живым.
С тех пор, о нем слава хорошая бродит,
А в сердце скрижаль – ты теперь паладин.

Но годы промчались, одни за другими.
Пришло осознанье величья судьбы.
И то, что со злом бороться мечами
Сродни лишь полету дракона. Мечты.

Так что ж теперь делать? Стоять на распутье?
Иль, может быть, все же предать зло огню?
Дракон в сердце жаждал лишь мести – не грусти.
И воина взгляд устремился в зорю…